В спорах рождаются папоротники.
Было пасмурно и холодно, и сильный ветер задувал в оконные щели. Старый будильник трезвонил на всю квартиру, раскидывая звук в разные стороны. Наташа вытащила ногу из под одеяла, но тут же убрала ее обратно. Потянувшись, она все-таки выключила назойливый звук. Сделав над собой невероятное усилие она встала с кровати и направилась за перегородку, где спал ее сын.
Наташа резко крикнула: «Антон!» и сама удивилась, как громко прозвучал ее голос в этой полумертвой тишине. Худенький мальчик сладко зевнул и сел на кровать. Эти растрепанные волосы всегда умиляли мать, как неестественно они всегда лежали после сна.
На кухне Наташа заварила один пакетик чая и кинула его в ведро. «Попала.» - подумала она и мысленно улыбнулась, что отразилось лишь на уголке ее губ.
Из крана лилась вода, а она не обращая никакого внимания смотрела в зеркало. Взгляд скользил по изображению, будто пытался что-то найти в этом потускневшем образе. Сухая кожа то и дело заламывалась, образуя морщины. Уголки глаз были окружены мелкими линиями, расходящимися к вискам. Тонкие губы безжизненного бледно-телесного цвета, чуть растянутая кожа на шее. Все рисовало за запотевшем стекле слово «старость».
Эта мысль как молния ударила в голове. Все закрутилось и затуманилось. Она выключила воду, даже не умывшись. Кажется, наступил новый этап.
Наташа резко крикнула: «Антон!» и сама удивилась, как громко прозвучал ее голос в этой полумертвой тишине. Худенький мальчик сладко зевнул и сел на кровать. Эти растрепанные волосы всегда умиляли мать, как неестественно они всегда лежали после сна.
На кухне Наташа заварила один пакетик чая и кинула его в ведро. «Попала.» - подумала она и мысленно улыбнулась, что отразилось лишь на уголке ее губ.
Из крана лилась вода, а она не обращая никакого внимания смотрела в зеркало. Взгляд скользил по изображению, будто пытался что-то найти в этом потускневшем образе. Сухая кожа то и дело заламывалась, образуя морщины. Уголки глаз были окружены мелкими линиями, расходящимися к вискам. Тонкие губы безжизненного бледно-телесного цвета, чуть растянутая кожа на шее. Все рисовало за запотевшем стекле слово «старость».
Эта мысль как молния ударила в голове. Все закрутилось и затуманилось. Она выключила воду, даже не умывшись. Кажется, наступил новый этап.